Пенсионная реформа:-Кто с погонами, а кто без

Грядущее повышение пенсионного возраста коснется далеко не всех в равной степени. Вслед за СССР российское государство дифференцирует занятое население, исходя из условий труда, и предоставляет некоторым профессиональным группам не только повышенные коэффициенты начисления заработной платы, но и льготный режим выхода на пенсию. Это люди, работающие в условиях Крайнего Севера, а также в профессиях, связанных с вредными производствами и тяжелыми условиями труда, – шахтеры, литейщики и т. п.

Многочисленные интервью с полицейскими, которые провел Институт проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге, показывают, что при принятии решения пойти работать после армии в полицию, а не на завод молодые люди нередко придают особое значение скорому выходу на пенсию. При этом в ходе службы, сложной и полной противоречий между законностью и приказами руководства, они укрепляются во мнении, что единственным пряником в их работе является этот ранний выход на пенсию. Рассчитывать годы и обсуждать друг с другом, сколько осталось «до выслуги», – это часть жизни сотрудников правоохранительных органов.

Точная численность этих пенсионеров не ясна, но данные Росстата о количестве пенсионеров, получающих пенсию по выслуге лет, дают цифру в 4–5% от всех пенсионеров в России, или более 2 млн человек в 2017 г. При этом пенсии силовиков ощутимо выше, чем пенсии обычных людей. Есть и организационное различие: люди в погонах получают пенсию не из средств Пенсионного фонда, а из федерального бюджета.

Все ли «опогоненные» сотрудники полиции заняты работой, ведущей к раннему выгоранию и требующей досрочного выхода на пенсию? Для униформированной полиции и бывшего уголовного розыска (патрульно-постовая и дорожно-патрульная служба, участковые, оперативные сотрудники) ранний выход на пенсию, за редкими исключениями (например, оперативники в «кабинетных подразделениях»), обусловлен сложными условиями работы. Ненормированный рабочий день, многозадачный характер труда, связанный с большим объемом физического и психологического напряжения, действительно выматывают сотрудников и делают ранний выход на пенсию справедливой компенсацией (при условии значительной длительности таких условий труда). Такая же практика существует и в большинстве стран мира. При этом разрыв не такой большой, как в России (обычно около 10 лет). Например, в Австрии полицейский выходит на пенсию в 58 лет, а обычный мужчина – в 65.

Однако проблема состоит в том, что в России в сложных условиях работают далеко не все «опогоненные» сотрудники полиции, прокуратуры, следствия, внутренней службы. Например, в полиции более половины действующих сотрудников заняты не опасным трудом, сопряженным с физическими нагрузками. У сотрудников кадровых служб, миграционных подразделений (бывшая ФМС), дознавателей, работников тыловых служб – офисная работа. Ранний выход на пенсию этих сотрудников и зачет им в выслугу 4–5 лет обучения, а женщинам – декретного отпуска вызывают недоумение у их «беспогонных» коллег. Действительно, работница кадровой службы обычной организации должна выйти на пенсию в 60 лет, и только для многодетной женщины есть послабления – за каждого из трех или четырех детей ей будет положен один досрочный год выхода на пенсию (если детей пять и более – она пойдет на пенсию в 50). При этом, выполняя те же обязанности, женщина-кадровик из МВД выйдет на пенсию через 25 лет работы в качестве сотрудника полиции, а если у нее есть дети – часть этой выслуги она провела в декрете.

Но кроме полиции и армии есть еще более полумиллиона тех, кто имеет специальные звания и на кого распространяются соответствующие льготы. Это сотрудники прокуратуры, Росгвардии, Следственного комитета, ФСИН, МЧС и т. д., которые не стоят под проливным дождем на улице, не рискуют получить удар ножом от нетрезвого хулигана и т. п. Поэтому, например, выход прокуроров на пенсию в развитых европейских странах происходит примерно тогда же, когда и у всех остальных граждан: во Франции – в 62–67 лет, в Германии – в 64–67 лет, в Австрии – в 63 года. Ни работники прокуратуры, ни те, кто сопровождает расследование как юристы, не получают статус полиции, который подразумевает особо тяжелые условия труда.

В России повышения пенсионного возраста для «опогоненных», по последним сообщениям СМИ, не произойдет. Более того, отдельным категориям, точнее, прокурорским работникам и следователям в конце 2017 г. пенсии были повышены на 30%. В качестве обоснования авторы законопроекта выдвигали аргумент, что пенсии военных и полицейских постоянно индексировались, а пенсии бывших следователей и прокуроров – нет. Стоит понимать, что ни следователь, ни прокурор не заняты тяжелым физическим трудом и выполняют работу, схожую по своему функционалу с обязанностями любого другого профессионального юриста.